вчера был день весь в делах. и как-то уж совсем не до вгика. яркое, васильковое небо и ласковое солнышко. солнце может быть ласковым только сейчас, совсем ещё ранней весной. и только совсем ранней весной день рожденья замечательного человека, которого я знаю уже больше, наверное, десяти лет.
вот как-то совсем непредсказуемо вечером сказали быть в условленном месте через 30 минут. бегом от жаки - ну была я там не через 30, а, скажем, минут через 40. а там любимые люди. вот так вот.
а во дворе по дороге был мальчик егор и вобла, умершая своей смертью ещё в сталинские времена.
и последний кусок торта - по лицам...
отрезала тупым ножом рыжу дред, первый из... сколько их было?
а торт был повсюду. волосы-куртка-лицо. и ни у кого нет салфеток.
мысли пархают как бабочки, с одного баобаба на другой.
странные останкинские пельмени, купленные по дороге и сваренные дзю - переваренные, развалившиеся, а тесто как будто только-только разморозилось. а травы сколько добавлено было...
посиделки вшестером на маленьком балконе - за день рожденья, за встречу, за дружбу, за знакомтсво..
жжжжжи-и-к. жжжжжжжи-и-и-и-ик.
так запугали максима камасутрой, что почти бегом из квартиры.
как-то так - жену за спину и вверх ногами четыре этажа вниз, а потом наверх.
между прочим - не каждый вот так вот, ни хухры-мухры.
а у нас трепетные отношения, и поэтому я осталась. и всё у нас мило-уютно. а ещё ребёнок, будящий утром. наверное, скоро я совсем тут жить буду, если бы ни моя мастерская.
будила жанну почти пританцовыванием на её спине, а за окном светило солнышко.
хо-ро-шо.
повсюду сплин.